Богата российская земля талантами и уникальными людьми, но не каждый далеко мечтает о славе Ломоносова или Левши, многие применяют свои дарования на коммерческой стезе. Иногда это успешно – иногда нет. О своих взлётах и падениях нам расскажет Георгий Жаров – один из тех серьезных предпринимателей, которые чаще других стараются держаться в тени. Георгий Жаров всегда считал, что правильные дела расскажут о себе сами, просто иногда им потребуется чуть больше времени. Мы решили познакомиться с одним из самых закрытых инвесторов рынка недвижимости и поговорить о его истории: коммерческой и личной.
Георгий, давайте для начала уточним, как сформировался Ваш капитал?
- Я начал зарабатывать свои деньги очень давно по российским меркам. Сразу после окончания МГУ в 1989 году еще при советской власти я стал предпринимать попытки использовать те первые и робкие ростки свободных рынков, которые появлялись. Не сразу все сложилось удачно, были как стремительные взлеты, так и резкие падения. Времена были категорически непростые. Поработал в модных тогда среди образованной молодежи совместных предприятиях и понял, что могу при поддержке отца и его окружения заняться импортом химикатов, а также компьютеров и программного обеспечения к ним. Так и заработал свои первые серьезные деньги, сформировал первоначальный капитал.
Вы говорите, что вам помогал отец и его связи. А где вы родились, кем были родители?
- Признаюсь честно, я не могу похвастаться тем, что всего и везде добивался сам с нуля: определённая стартовая площадка у меня была. Я имею в виду поддержку семьи. Родился я в Москве, отец много лет руководил производством, был директором комбината «Очаково», руководил Останкинским пивзаводом, он, кстати, много работал вместе с Ю.М.Лужковым в советские времена. Потом отец дослужился даже до замминистра пищевой промышленности РСФСР. То есть у него всегда была предпринимательская жилка. Родственники старшего поколения говорят, что я многое получил от него вместе с генами и воспитанием, особенно твердость в принятии решений. А вот мама была общественником, возглавляла партийные комитеты на предприятиях, где трудилась. Поэтому получилось, что отец меня готовил к управлению бизнесом, а мама была резко против. Она в итоге и настояла на получении классического гуманитарного образования, и я поступил на географический факультет МГУ. Но после армии и университета, я все же осознал, что моя судьба будет развиваться в предпринимательстве.
А как мама отнеслась в 90ые к вашему уходу в бизнес?
Откровенно говоря, папа помог мне тогда во всём. В том числе и убедить маму, что вести бизнес – вполне себе достойное занятие для молодого человека. В чём мама оказалась права – так это в том, что я по молодости лет был слишком самонадеянным для бизнеса. В начале 1990ых на меня свалились невероятные деньги, состояние вчерашнего выпускника исчислялось тогда не десятками, а сотней-другой миллионов долларов. Но я многое потерял, потому что считал, что держу бога за бороду. Вложился в проекты в Азии, не имея никакого опыта ведения бизнеса на Востоке. И погорел на этом. Не могу сказать, что я стал бедным человеком, но от активного инвестирования на какое-то время отошёл. Я много лет не занимался бизнесом вообще, были разные некоммерческие проекты, в т.ч. был вовлечён в деятельность Greenpeace.
Когда мы готовились к нашей встрече, мы вдруг обнаружили, что в деловых кругах часто связывают вас с известным российским инвестором и отельером Александром Клячиным
Да, Александр мой однокурсник и партнер по нескольким проектам. Мы познакомились еще в МГУ, но совместные бизнес-проекты были, конечно, много позже. Я очень горжусь нашим многолетним знакомством, он настоящий человек, умнейший бизнесмен, прекрасный товарищ.
Значит это правда, что вы с ним партнеры. Уточните, в каких проектах вы действовали вместе?
Знаете, я Александру предлагал участвовать во многих проектах, где-то он соглашался, где-то отказывался. Вот представьте, с конца 80-ых прошло больше 30 лет, а мы с Александром Клячиным до сих пор поддерживаем связь. За это время чего только ни происходило. Я, честно говоря, собьюсь со счета, если начну перечислять все наши прошлые совместные проекты. Они не были настолько известны, как нынешние системные бизнесы Клячина. В качестве примера указал бы ряд земельных участков, которыми мы совместно владели. Но большую часть моего бизнеса я все же веду сам.
Расскажете про те Ваши отдельные проекты, про которые можете и хотите рассказать?
Мои личные проекты - это хостелы в скандинавских странах, ряд проект по конверсии военных сооружений в гражданские, инвестиции в телекоммуникации. Подробнее говорить бы не хотелось. Инвестиции эффективны в тех отраслях, о привлекательности которых знают немногие, благодаря чему и остаётся ниша для получения прибыли.
Получается, что в принципе все шло удачно, зачем же вы уехали на Кипр?
Во-первых, как я уже говорил – не всегда удачно. После ряда опасных сделок я потерял большую часть своего тогдашнего капитала. Для последующего развития пришлось привлекать заёмные средства, а это проще делать на западе, в тех странах, где правовое регулирование на высоте и кредитор не закладывает в процентную ставку запредельную компенсацию за страновой риск. Во-вторых, в 1990ые годы многие считали, что не иметь дома на Кипре – это всё равно, что потерять статус предпринимателя, коммерсанта. Мы же только формировали тогда образ успешного бизнесмена в России, нам казалось, что надо соответствовать какому-то мифу. Вот и покупали дома на Кипре, чтобы чувствовать себя увереннее. Это как сегодня вы будете чувствовать себя белой вороной, если у вас нет топового смартфона. Сегодняшний молодняк всерьёз считает, что практически невозможно быть бизнесменом без айфона. Только если у тебя топовый Samsung, даже Vertu уже не проходит. Вот и мы тогда были молодыми дураками, нам казалось, что домик на Кипре – это нечто, дарующее нам неотъемлемый статус.
Кроме того, как мужчина, я отвечал за свою семью, а в России их было оставлять небезопасно.
Позднее я понял, что владение английским и греческим языками предоставляет ряд возможностей для инвестирования в европейские активы. Это давало выход моим амбициям, и я направил свою энергию туда.
Как Вы оцениваете стоимость своего портфеля? Оценки наших экспертов разошлись между 50 и 90 млн евро.
Я всё-таки закончил географический, а не экономический факультет, поэтому порой мне сложно ориентироваться в цифрах. Я доверяю своей команде финансистов, среди которых выходцы из PWC и Маккинзи, им в этом смысле виднее, что у нас с оценками. В последнем отчёте, подготовленном финансовой дирекцией, величина активов в моём владении близка ко второй из названных Вами сумм. Естественно, часть этих активов по мере выхода из инвестиций я направляю на погашение кредитных обязательств.
Каковы Ваши интересы в РФ?
За редкими, но существенными исключениями, я стараюсь не вести бизнеса в РФ. В тех же случаях, когда я всё-таки это делаю, зачастую это альянс с моими давними партнёрами. Один из них, как вы помните, занимает заметную позицию на рынке недвижимости. В частности, в 2018 году удачной оказалась сделка по продаже одного торгового центра, в который я в своё время проинвестировал. Позитивный эффект для меня по этой сделке исчисляется десятками миллионов долларов.
Как Вы распоряжаетесь столь существенной прибылью?
В последние годы я сосредоточился на Северной Европе. На мой взгляд, в Норвегии есть масса привлекательных активов для девелопмента. В РФ популярен отдых в Финляндии, но я думаю, что эту моду скоро заместят для русской аудитории и другие скандинавские страны. Помимо этого, у меня есть ряд интересов в Чехии и Австрии, туда тоже направляю свое внимание и инвестиции.
Некоторые источники утверждают, что у вас достаточно земельных активов в России. Это так? Что планируете с ними делать?
Это так. Я не имею какого-то твердого плана в их отношении, есть различные варианты, которые я допускаю. В том числе мои представители успешно провели переговоры с известным французским рантье, потомком Наполеона Бонапарта, Жаном Эммануэлем де Виттом, о продаже земельного крупного участка на Новорижском шоссе. Девелоперский бизнес куда более глобализирован и терпим к иностранным инвестициям, чем многие иные отрасли: скажем, мне сложно себе представить реакцию, если бы тот же персонаж решил бы проинвестировать в российскую энергетику.
А что же семья? Как они относятся к вашим инвестиционным устремлениям?
Семья – это моё место силы. У нас двое взрослых детей, они уже живут своей жизнью и, насколько я могу судить, живут по-настоящему счастливо. А жена – это моя постоянная поддержка, моя опора, мой друг и самый родной человек. Но более я о них не скажу ничего. Не хочу сглазить.
Читать далее:
Искусственный камень и его особенности
Газоанализаторы и их применение
Компьютеры Dell: где купить и что выбрать?
Интернет-магазин с большим выбором качественной электроники и комплектующих для компьютеров
Применение дорожного бордюра